В последние несколько лет сформировалась нехорошая тенденция. В случае какого-либо медицинского конфликта или несчастного случая лечебное учреждение теперь не оправдывается, а быстренько предъявляет виноватого. Как правило, им оказывается рядовой врач, который должен быть главным лицом в лечебном процессе, но чаще – последняя спица в колеснице управления здравоохранением.
Эксперты обеспокоены: сегодня при конфликтах врачей с руководством лечебного учреждения и пациентами неясностей и проблем много больше, чем реальных инструментов защиты. Существующая же система направлена на защиту интересов госорганов управления здравоохранением, а не простого врача и пациента. Поэтому зачастую и медицинские работники, и их пациенты в сложной ситуации оказываются наедине со своими проблемами.
Найти стрелочника
Складывается впечатление, что основная задача руководителей медучреждения при любом конфликте – найти крайнего. По словам Алексея Старченко, президента НП «Национальное Агентство по безопасности пациентов и независимой медицинской экспертизе», выявляется самое слабое звено в лечебном процессе, на которое и сваливается ответственность, в том числе и уголовная. Одна из специальностей, чаще всего подвергаемая прессингу, - реаниматолог-анестезиолог. Он работает с пациентом, находящимся в критическом состоянии, чья жизнь подвергается риску неблагоприятных воздействий. То есть, свалить именно на него все огрехи других специалистов проще простого. Именно это произошло в Центральной клинической больнице в подмосковных Люберцах, когда лишь один анестезиолог, молодой специалист, оказался виновным в смерти пациентки. Старченко вспоминает и другие истории, когда виновными в смерти кардиологического пациента назначили, например, участковых врачей, которые не направили на своевременную госпитализацию. Хотя впоследствии удалось доказать вину хирурга в больнице.
«Проще найти стрелочника на первом этапе конфликта и его посадить, чем платить пациенту в рамках гражданского судопроизводства, - сказал корреспонденту РИА АМИ Алексей Старченко. – Сегодня уже стало тенденцией переложить ответственность за происшедшее на рядового врача, который вроде защищен законом в рамках гражданского судопроизводства и, если к нему возникают претензии, он отвечает своей средней зарплатой. Вот тут и возникает соблазн у руководства крупных учреждений здравоохранения, в том числе и федеральных, взвалить ответственность на одного врача ради защиты репутации всего учреждения. Так что вместо того, чтобы разобраться с пострадавшей стороной, медучреждение просто сдает своего врача, и именно он несет всю материальную ответственность».
К сожалению, и существующие медицинские общественные организации, и профсоюзы не в состоянии повлиять на ситуацию, поскольку у них отсутствуют реальные рычаги решения проблемы, их полномочия и права законодательно никак не закреплены.
Заключения – ложные и неграмотные
В основе судебного решения лежит экспертное заключение, и оно-то и составляет основную проблему на сегодня. Во-первых, по мнению А. Старченко, судебно-медицинская экспертиза сегодня абсолютно неконтролируемая зона. Юристы говорят о том, что часто выносятся ангажированные решения, которые и приводят, в конечном счете, к несправедливому судебному вердикту.
«И патологоанатомические службы, и судебно-медицинские эксперты часто бывают связанными с государственными органами, и их заключения оказываются необъективными, - говорит Наталья Добродеева, эксперт качества медицинской помощи НМП, руководитель ярославского медико-правового центра. – Иногда в интересах медицинских организаций оказывается давление также и на экспертов качества медицинской помощи страховых компаний».
«Мне ни разу не удалось увидеть эксперта, которого бы привлекли к ответственности за ложное заключение», - признается Старченко. Во-вторых, законодательная база у нас сегодня очень куцая, и даже главный экспертный закон сформулирован весьма расплывчато. И, в-третьих, института независимой медицинской экспертизы сегодня не существует. Правда, Национальная медицинская палата призывает специалистов становиться экспертами и помочь своим коллегам, но исключительно на безвозмездной основе.
К сожалению, существующее недоверие к службе судебно-медицинских экспертов со стороны пациентов также выходит боком: в результате суд вынужден назначать повторные, и порой неоднократно, экспертизы. Есть и еще одна трудность с этими заключениями, о которых говорят эксперты. Подчас в судебных медицинских заключениях очень много ошибок, которые порой носят характер профессионального невежества.
Кто защитит врача?
«Национальная медицинская палата видит свою задачу в том, чтобы не только защитить врача от судебных процедур, но и перевести все процессы в рамки гражданского правового процесса», - заявляет Алексей Старченко. С одной стороны, лечебное учреждение компенсирует по распоряжению суда материальный и моральный ущерб, с другой - у всех сторон есть возможность цивилизованной защиты: и у потерпевшей в лице пациента, и у обвиняемой в лице врача. Такой процесс выглядит более цивилизованным по сравнению с уголовным, когда медицинский работник находится под жестким прессингом прокуратуры, следствия, и ему сложно сформулировать свои положения защиты даже при наличии квалифицированных адвокатов.
На самом деле, сегодня у пациента есть разные возможности добиться справедливости при неблагоприятном исходе. И обращение в прокуратуру – далеко не единственная, просто пациенты отдают этому пути предпочтение в силу недоверия к судебной системе. Хотя в первую очередь следует обращаться в страховые компании, которые стараются ориентировать пациента на гражданский процесс – компенсацию морального и материального вреда, а не уголовное судопроизводство.
Сегодня эксперты говорят о необходимости создания института независимой медицинской экспертизы, который выступал бы в роли третейского судьи в непростых ситуациях, обеспечивал бы непредвзятость оценок и гарантировал защиту и врачам, и пациентам. Возможно, следует взять на вооружение опыт зарубежных коллег, когда экспертная комиссия работает с обезличенными материалами, что исключает возможность ангажированности вынесенных заключений.
Есть мнения, что необходимо вывести патологоанатомическую службу из-под юрисдикции главврачей и департамента здравоохранения. Кроме того, объективности будет способствовать и максимальная формализация принятия заключений, и введение электронного документооборота.
Кстати, эксперты говорят и о том, что необходимо повышать правовую грамотность медицинских работников, а соответствующий курс перенести со второго года обучения, как происходит сейчас, на последний, чтобы вся полнота медицинских знаний была подкреплена правовой информацией.
Впрочем, некоторый ликбез нужен всем сторонам, а также введение четких стандартов для судмедзаключения. Пока же, как заметил один из юристов корреспонденту РИА АМИ, нередкой бывает такая ситуация, когда медэксперт уточняет, указывать ли в заключении нормативную базу, с которой он работал, а Генпрокуратура отвечает, что это не в их компетенции.
На этом фоне Национальная медицинская палата сделала заявление, которое сегодня выложила на своем сайте и в котором призывает к объективности при проведении подобных расследований. «Мы надеемся, что нам удастся выработать надежную правовую защиту врача и пациента, что не удалось до сих пор сделать на уровне государства», - говорится в заявлении.
Елена Бабичева
http://ria-ami.ru/
